Real story
История об организации и работе воспитательной колонии для несовершеннолетних преступников. Антон Семенович Макаренко – автор Педагогической Поэмы, действительно на протяжении многих лет руководил колонией для несовершеннолетних правонарушителей на Украине. Его воспитанники – потом – продолжили его дело по всей России.
Не стоит думать, что книшка может быть интересна только педагогам или лицам, собирающимся заводить детей по рекомендации от Юрия Салтанова.
На самом деле это история о том, как человек – делая то, во что он верит – совершает чудеса - спасает человеческие жизни.
Книшка без всяких там нравоучений. Книшка о том, что в минуту самого безнадежного отчаяния –когда ты не знаешь- как поступить –надо поступать так, как велит тебе сердце.
Начало колонии:
«…они (воспитанники) решительно отказались пойти нарубить дров для печей и в присутствии Калины Ивановича разломали деревянную крышу сарая. Сделали они это с дружелюбными шутками и смехом:
-На наш век хватит!
…и вот свершилось - я не удержался на педагогическом канате.
В одно зимнее утро я предложил Задорову пойти нарубить дров для кухни. Услышал обычный задорно-веселый ответ:
-иди сам наруби, много вас тут!
Это впервые ко мне обратились на «ты».
В состоянии гнева и обиды, доведенный до отчаяния и остервенения всеми предшествующими месяцами, я размахнулся и ударил Задорова по щеке. Ударил сильно, он не удержался на ногах и повалился на печку. Я ударил второй раз, схватил его за шиворот, приподнял и ударил третий раз. Я вдруг увидел,что он страшно испугался. Бледный, с трясущимися руками, он поспешил надеть фуражку, потом снял ее и снова надел. Я вероятно, еще бил бы его, но он тихо и со стоном прошептал:
-простите, Антон Семенович…
у меня в руках оказалась железная кочерга. Я обернулся к ним и постучал кочергой по спинке кровати:
-Или всем немедленно отправляться в лес, на работу, или убираться из колонии к чертовой матери!
…мы пошли в лес. Калина Иванович догнал меня и в страшном волнении зашептал:
-Что такое? Скажи на милость,чего они такие добрые?
-Скверно, брат, дело…Первый раз в жизни ударил человека.
-ох,ты ж лышенько…-ахнул Калина Иванович –А если они жалиться будут?
-Ну это еще не беда…
к моему удивлению все прошло прекрасно. В перерыве мы смущенно закурили из моего запаса махорки и,пуская дым к верхушке сосен, Задоров вдруг разразился смехом:
-А здорово! Ха-ха-ха
-Что-здорово? Работа?
-Работа само собой. Нет,а вот как вы меня съездили!
Обедали мы вместе, с аппетитом и шутками, но утреннего события не вспоминали. Я себя чувствовал все же неловко, но уже решил не сдавать тона и уверенно распорядился после обеда. Волохов ухмыльнулся. Но Задоров подошел ко мне с самой серьезной рожей:
-мы не такие плохие, Антон Семенович! Будет всё хорошо. Мы понимаем»
потом колония превратилась в колонию имени Максима Горького, ребята организовали прекрасное хозяйство, свой театр, школу, а потом оставили свою налаженную жизнь и всей колонией уехали под Харьков – спасать таких же,как они – живущих в разграбленной колонии и никому ненужных - ребят.
Куряж:
«Подавленные, вконец деморализованные куряжане, все остриженные, вымытые, все в белых новых рубахах, вставлены в изящные тоненькие рамки горьковцев и выскочить из рамок уже не могут. Они тихонько сидят у столов, сложив руки на коленях, и с глубоким уважением смотрят на горки хлеба на блюдах и хрустально-прозрачные графины с водой…
Джуринская рассеянно подала мне руку, будучи не в силах оторваться от линий остриженных голов, белых плеч и дружеских улыбок.
-Что это такое? Антон Семенович..Постойте! Да нет! –у нее задрожали губы –Это все ваши? А эти..где? Да рассказывайте- что здесь у вас происходит?
- Происходит? Черт его знает, что здесь происходит…Кажется, это называется преображением. А впрочем...это все наши»
Многие из описанных в Педагогической Поэме воспитанников – реальные люди. Потом они выросли и стали врачами, инженерами, учителями.
Антон Семенович Макаренко скоропостижно скончался 01 апреля 1939 г.
P.S. После колонии им.Горького, Макаренко возглавлял коммуну им. Дзержинского – история ее жизни описана в романе Флаги на башнях.
P.P.S. Один из воспитанников Макаренко –Семен Калабалин- выведенный в Педагогической Поэме как Семен Карабанов –впоследствии руководил детскими домами в России – под Ленинградом, потом под Киевом. Во время Великой Отечественной войны партизанил, детским домом заведовала его жена – Галина Константиновна Калабалина. Об их работе написана прекрасная книшка –трилогия Фриды Вигдоровой Дорога в жизнь. Это мой дом. Черниговка.
«Я вдруг услышал звук горна, сзывавшего экстренный сбор. Без моего ведома? Что могло случиться? Вбежал в столовую и сразу понял:весть хорошая. Это было яснее всяких слов написано на лицах ребят. Искра держал в руках газету и, еда я показался на пороге, громко и с торжеством прочел:
-За выдающиеся заслуги в области советской литературы орденом Трудового Красного Знамени награждается…
-Макаренко Антон Семенович! –хором грянули ребята.
Я выхватил газету, пробежал эти три строчки глазами и почувствовал: я счастливый человек. Это праздник!
Я знал:со мной радуются сейчас сотни людей, которых он вернул к жизни, которым он жизнь подарил –вытащил их из грязи, из ямы, поднял и щедро поделился своим сердцем и разумом. Это сердце не становилось меньше, беднее, сколько бы он ни раздавал. Эта любовь не оскудевала, а росла и росла с каждым новым человеком, которого он должен был выводить в жизнь.
Другой день наступил ровно через два месяца. Кто-то из ребят подал мне телеграмму из Москвы.Я вскрыл ее-там стояло:
Антон умер.Выезжай.
Поначалу я просто не понял. Только заломило душу и потускнело все вокруг –и тогда до меня дошел беспощадный смысл этих слов…
Я чувствую на плече Галину руку и слышу:
- Надо ехать. сейчас же.
Да,ехать. Ночь и день в вагоне. Поспею ли? Мне надо, надо еще увидеть его.
Я вошел в комнату, где стоял гроб, раздвинул ряды людей и увидел Антона Семеновича.
-Семен, -услышал я чей-то шепот.
С трудом отвел глаза и встретился с другими глазами, в которых прочел свою боль и горе. И внезапно, еще не успев осознать, увидел одно родное лицо, другое.. Отовсюду приехали мои братья, дети Антона Семеновича, люди, которых он, как и меня, вырастил. Могу ли я сказать –стало легче? Нет. Но будто горячая волна окатила сердце –теперь я мог дышать. Я обрел способность видеть и слышать. И в эту минуту кто-то крепко сжал мою руку. Я оглянулся. Передо мной стоял Репин. Он вырос, вытянулся, лицо стало взрослее, старше. Но самое важное –не то, что прежде, было выражение этого лица, по-иному смотрели глаза.
- Я узнал из газет, -прошептал он. -И хотел проститься. И знал, что увижу вас, вот и приехал.
Я ответно сжал его руку.
…Похоронили Антона Семеновича.
Месяц спустя у нас с Галей родился сын. Мы назвали его Антоном»
