ps историческая справка: Дмитрий Васильевич Бобышев (Мещеряков). 11.04.1936 г.р. инженер-химик. Окончил Ленинградский Технологический институт. Поэт. Входил в знаменитую «четверку» молодых поэтов (Бобышев, Бродский, Найман, Рейн), приближенных к А.А.Ахматовой, после ее смерти получивших прозвище «ахматовские сироты». В настоящее время живет и работает в США.
Книшка Д.В. Бобышева Я здесь (человекотекст) была разгромлена многими до меня (как в инете есть обличающие публикации, так и в том журнале, который лк привезла мне с питерских каникул – в нем статья Виктора Торопова «На графской развалине». Свою рецензию на книшку Торопов начинает следующим образом: «И когда стихотворец, решив объясниться с миром, называет итоговую книгу воспоминаний словосочетанием «я здесь», в котором неумолимо слышится «п.здец», и снабжает жанровым подзаголовком-определением «человекотекст», в котором и «человек» и «текст» издевательски заглушает «кот»,ясно, что стихотворец это нехороший….»).
Я тоже могла бы начать критиковать в силу, прежде всего, своего преклонения перед Бродским. Но делать этого мне почему-то не хочется.
Бобышев пишет о Ленинграде 50-60 -х, о тех, кто был в то время в литературе и около нее, но больше всего, конечно, о себе. Родился, учился, женился, писал стихи. Жалко автора становится сразу и безоглядно- еще когда он описывает повторное замужество своей матери и необходимость взять фамилию отчима, или когда пишет про школу послевоенного времени, да и про свою дальнейшую жизнь тоже (включая такие романтические страницы, как женитьба или любовные приключения). Ну не осталось у человека радужных воспоминаний – с каждой страницы негатив.
Бобышев характеризует эпоху как может – через «я хороший, все плохие» или делая легенькие реверансы в сторону кого-то не слишком провинившегося. Так, от него попадает: Андрею Битову, Евгению Евтушенко (мимоходом и его бывшей жене Белле Ахмадулиной), Сергею Довлатову, Людмиле Штерн, конечно – Евгению Рейну –беспощадно, и –конечно – Иосифу Бродскому –а как же иначе. И - походя- многим другим, чьи имена сейчас для нас либо знакомы либо знаковы.
Одна из основных тем книшки – это ,конечно- знаменитый «бенц» Бродского (как он сам это называл) или известный «треугольник» Бобышев-Бродский-Басманова. Суть истории во всех ранее мной прочитанных воспоминаниях сводилась к тому, что Бобышев – как раз в период охоты властей на Бродского - «увел» у него почти невесту. Бобышев дает свое толкование этой истории. К толкованию я вернусь ниже. Больше всего меня насторожило то,что на страницах, предшествующих началу воспоминаний об этой истории, автор так или иначе «порочит» тех, кто тогда осудил его за этот поступок. Рейна характеризует так-что-беги прочь –монстр, а не человек, Людмила Штерн якобы навязалась к нему в любовницы, Беломлинская тоже –направо и налево изменяла мужу и не только с ним. Тем самым готовится почва для восприятия истории о любовном треугольнике как о единственно непредвзято изложенной. Изложенной им-автором.
Скажу честно, после ее прочтения мне стало Бобышева еще жальче. И еще больше захотелось услышать хоть что-то от самой Басмановой – адресата многих прекрасных произведений Бродского (ее фото, кстати, есть в книшке Бобышева –впервые – среди ранее выпущенных воспоминаний). Остается неясным – кто был чьей игрушкой в чьей игре. И любила ли кого-нибудь из них на самом деле Басманова. Бобышев приводит факт,что Марина подарила ему книгу, надписав ее «моему любимому поэту». Жизнь приводит факт: Басманова ездила в ссылку к Бродскому и родила от него сына (хотя Бобышев пишет,что не хотела и пришла к нему просить помощи найти врача для аборта, а потом и взять в жены). Не взял.
Бобышев мимоходом обесценивает всевозможные титулы и премии- которые- конечно-достались Бродскому. Нобелевскую премию, например, покупают. Ну и так далее. Бобышев не считает, что он писал (пишет) хуже Бродского.
Бобышев приводит слова Ахматовой, что «…в стихах Дмитрия Васильевича есть поэзия». Я не спорю. Я не читала стихов Бобышева (кроме коротких отрывков). Я не слышала версию о треугольнике в изложении Марины Басмановой. Да и в изложении Бродского тоже не слышала –ни в одном интервью. Только в стихах: «…рисовала тушью в блокноте, немного пела. Развлекалась со мной, потом сошлась с инженером- химиком,и, судя по письмам, чудовищно поглупела…»
И все же- несмотря на павлинье оперенье, которым Бобышев так тщательно себя украсил к концу «Я здесь» - меньше жалко его не стало. У него своя правда.
Вот только Бродский ответить ему уже не может. Своей правдой. Да и стал бы. Сомневаюсь.
pps Завершается книга воспоминаний Бобышева следующим:
«К 300-летию Петербурга стала разворачиваться кампания по установке нового памятника Бродскому на Васильевском острове, куда,как все знают, он так и не пришел умирать вопреки своему раннему обещанию. На языке символов (а памятники именно и говорят таким языком) это будет означать не более и не менее как признание его короной всей петербургской культуры.
Мне живо представилась длинная очередь неустановленных памятников с протянутой потомству рукой –установите! Вот –памятник Блоку, Вячеславу Иванову, Мандельштаму и Ахматовой, да и Михаилу Кузмину…Да и Клюеву,Есенину….
Вдруг впереди всех в очередь становится Бродский.
Памятник Анны Ахматовой (бронзово):
-Извините, Иосиф Александрович, вас тут не стояло!"
Без комментариев.
